ДНЕВНИКИ
1916
Все резче на небе звезда утренняя, и восток сильнее обозначается, а душа не гаснет, светит
по-прежнему, видно только, как злые
порывы ветра качают оголенные ветви сада, как, словно бабочки, летят
последние листья.
Елец. Сколько же лет пройдет, пока волны общества размоют утес неограниченной власти — трудно сказать! Как в личной жизни, так и в общественной бывают разные столкновения, возникают вопросы, которые, как ни думай вес равно не одумаешь за свою жизнь, и решаются эти вопросы после и другими людьми.
Эти вопросы — наше духовное наследство грядущим поколениям.
23 Апреля.
— Вильгельм — умнейшая голова! Из-за чего, говорит, мы воюем — из-за вашей земли? Плевать на вашу землю. Мы воюем, чтобы на земле был один царь.
— Чей же царь?
— Все едино чей, только бы один.
— Умнейшая голова!
— Сказывают, правда ли, что он из купцов?
27 Апреля. Характерная черта простого народа в России теперь — претензия, малограмотный человек оказывает претензию.
5 Мая. Давно посеяли клевер, овес, картофель, свеклу, просо, теперь кое-где у крестьян досаживают картошку, еще через неделю с посевом все будет кончено.
Нехотя, а растет, и с поля возвращаешься, исполненный радостью, которая не считается с мыслями, радостью, насыщенной влагой теплой, пахучей, покрытой цветами земли.
Та простейшая радость здоровья, которую дает сельское хозяйство, несмотря на все бесчисленные заботы, ныне вовсе отравлена. Радость всегда перемогает чувство одиночества и сопровождается верой, что не одному так, а и всем хорошо. А простейшая радость земледелия говорит тоже так: мне хорошо, значит, всем хорошо. И не видит, не считается с бедой других.
Но теперь перед каждым радостным — зеркало гаданий, и в нем отражается все одна и та же черная картина. В этом году в природе нашего края были удивительные совпадения с душой человека, и в прежнее время летописцы записали бы как знамения.
232
6 Мая. Если верить Милюкову, то за границей чуть ли яе каждый участвующий в воине точно знает, почему и за-чем мы воюем. Но это неверно, как неверно то, что в факте смерти заканчивается для самого умирающего тот великий смысл, какой мы, живущие, придаем смерти. Умирающий только вопит от боли, а сосед его учится у это время ценить жизнь, я то, что он через зрелище смерти учится понимать ценность жизни, побуждает его величить смерть.
К матери поплакаться и рассказать о себе... но почему же не Ему? Чтобы принять Его, нужно домучиться до Него, и вот как ясно становится все: нужно думать о другом, как о себе. Но непременно раньше война, перед этим война. Теперь уж больше никогда не забывать этого вечера, и не забудешь. Объяснение — спасение: тот же бой, но уже в верхнем воздухе, так что объяснились и опять воюют, но уже видя себя. Условия объяснения: любовь к жизни, жалость к человеку, доверие.
Стало много хуже в отношениях. Там жили мы где-то в лесу в стороне, здесь становимся в цепь семейных отношений. Там у меня живет добрая лесная баба, здесь злющая женщина. Там свободно, необязательно, как-нибудь, никто не увидит. Здесь необходим (основательно) дом! и все на виду и как-то всей жизни конец. Строю дом и не совсем уверен, что в нем буду жить, налаживаю хозяйство для нее и не уверен, что она будет хозяйкой. И так в родное гнездо вхожу как бы против щетины и она царапает и напоминает, что, может быть, незачем лезть туда. Утеха моя в этой жизни с ней, что свободен и с самого начала сказал (Леонтию), что не дом принимаю, а делаю опыт. И так всегда я это чувствовал и жил хорошо, потому что считал себя свободным. Теперь все лезет против моей природы. И не то что я устроюсь и буду здесь жить — так мне кажется внутри,— устрою их, а сам буду где-то жить.
После бурь я извиняюсь всегда. Когда дело доходит до Разрыва, то мне кажется, всякая моя жизнь оканчивается. Почему это? Вероятно, потому, что единственной... Боязнь нечистых связей: особая боязнь — болезнь.
Я не знаю ни одного общего числа, которое оказало бы пользу для исследования, наблюдения. Вот, например, Усиленное развитие промышленности, бывшее до войны,
233
оно ничем не сказалось на людях того района, в которое я живу. Точно так же нынешнее развитие кооперативов — наша потребительская лавка едва влачит существование Стремление к просвещению — наша деревня не выписывает ни одной газеты. Между тем как большое развитие промышленности — факт, как и нынешнее развитие кооперативов и стремление к просвещению. Мы, конечно, в центральном районе не исключение, Россия так громадна что общее число у истоков своих теряет всякое значение общее число живет одной жизнью, а, скажем, личное число — живет другой... Точно так же от непосредственного наблюдения к общему числу можно подойти, только подгоняя одно к другому, как делает большинство наших обозревателей. Непосредственное наблюдение не приводит к общему... это верно, уж это верно! Оно ведет мимо общего, прямо куда-то к абсолюту, к Божьему.
«Когда человек идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступает от него и начинает бросаться из стороны в сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест» (Амвросий).
Креста для человека Бог не творит. И как ни тяжел бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, вырастает на почве его сердца (собственное соображение}.
17 Сентября. За окнами, укрытыми ставнями, словно что-то огромное кипит в черном котле: буря, дождь, холод и тьма крутят, студят, треплют наш осенний сад.
Неправда, но это больше правды, это ощущение писателя, что в такую минуту, не всякую, а вот такую-то, мир
весь точкой креста своего сошелся в его сердце, и он чувствует все по правде: и бурю в саду, и войну, и спящего ребенка, и все, куда ни обратилась мысль, и настоящее, и прошлое, и будущее, такая минута веры: спросите — и на все будет ответ.
22 Сентября. О, если бы вы знали, в какой обстановке, в каком настроении хозяина добывается теперь то, что люди ежедневно потребляют: хлеб, мясо, масло, молоко и другие подобные продукты. Что вы думаете: есть и в хозяйстве синяя птица, о, да еще какая! Но теперь она улетела — мучительно думать: куда? Умрешь и узнаешь? А пока жив,
234
пусть будто где-нибудь в Бельгии живет теперь синяя
птица.
Боже мой, что было на земле, если бы каждый сельский
хозяин ясно и точно видел цель свою: свиную тушу и боль-ше ничего. Не было бы Руссо, Толстого, Аксакова, русского мужика, старинных усадеб, воспоминаний, да, ничего не было: поели бы и еще откормили, и еще поели, и так бы
шло.
А вот оно так теперь все в хозяйстве: всякий обман исчез, синяя птица улетела от жизни.
Какую ничтожную часть мира представляет из себя книга, как мало живут по книгам, а оттого, что нас с детства учили, кажется нам, будто книга — самое главное.
Крылатое слово генерала Алексеева: «Война окончится для всех неожиданно».
Война обнажает мир, каким он есть.
На постоялом дворе: географическая карта и говорят о войне. Старик подходит:
— Покажите-ка мне Россию! — Показывают. Крестится: — Слава Богу, Россию увидел!
А хозяин:
— Давно бы вам надо Россию показать.
Солдаты разбегаются. Больше миллиона в бегах. Интеллигенция подняла народ на немца, подъем был в интеллигенции, а не в народе, Интеллигенция воображает себе Русь по французскому герою, а Русь творит чертовщину.
Чертовщина обуяла: мужик разбил яйца на базаре: — Не хочу но таксе.
Горький сказал:
— Ваше пребывание на хуторе какое отношение имеет
к литературе?
2 Октября. Луна где-то за домом, и, кажется, ночь, но звезда утренняя перед домом горит полно в рождении ут-ра. Так, неоткрытым, неузнанным остается для меня лицо моей родины. Несчастной любовью люблю я свою родину, и ни да, ни нет я от нее всю жизнь не слышу, имея всю жизнь перед глазами какое-то чудище, разделяющее меня с "одиной. Чудище, пожирающее нас, теперь живет где-то близко от нас, и я видел вчера, в день призыва, как ворчли-вая, негодующая толпа оборвышей поглощалась им, и они, как завороженные змеем, все шли, шли, валили, исчезая в
235
воротах заплеванного, зассанного здания. А может быть это весна? самая первая весна и грязь эта и оплеванная родина — все это, как навоз и грязь, ранней весной выступающая всем напоказ?
Наш земледельческий район только по богатству почвы земледельческий и потому что все тут этим занимаются. А в смысле техническом он, может быть, самый неземле-дельческий. Вы, конечно, замечали, если путешествовали по Руси, что чем лучше у нас почва, тем хуже на ней живут _люди. Вероятно, это потому, что за хорошую почву было больше борьбы человека с человеком, помещика с мужиком. Малоземелье, община в связи с правовым порядком истощили мужика, а вместе с тем истощили и помещика. Как пример, до чего русский человек не земледелец, я могу указать на тот факт, что в нашей деревне есть только два человека, которые могут хорошо насадить косу, и к этим двум ходят все присаживать. Из наименее удачливых вербуются у нас батраки — ленивые люди с вечной цигаркой во рту. Чуть отошел от него, он уже не пашет, лошадь стоит, понурив голову, а он шестиком сбивает в саду незрелые яблоки. И вот в эту среду является настоящий иностранец — сельскохозяйственный рабочий со всеми техническими навыками...
4 Октября. Софрон — старый, иконографический, нанялся печку исправлять. Человек, который знает только прошлое и будущее, а настоящего нет у него, и ему кажется теперь, что настоящее кончается и не дай Бог дожить до самого конца. Конец света. Старики умерли, один уцелел, и как ему представляется? То горевал, когда умирали они, а теперь радуется, что умерли и не дожили.
Смерть Пульхерии Ивановны перед географической картой.
29 Октября. Мои поиски места похожи на то, как семейный порядочный человек вышел на улицу искать себе даму...
3 Ноября. Три дня на службе в Министерстве Торговли и Промышленности у И. К. Окулича.
Я занимаюсь междуведомственной перепиской в должности делопроизводителя одного бюро, ведающего делом
236
продовольствия. В отчаянии показываю г-ну Ж. бумагу, всю исчерканную рукой Его Превосходительства.
Это зависит от настроения Его Превосходительства...
Как представитель своего ведомства, я должен быть против твердых цен и реквизиций. Я утонул в комиссиях, как тонут в воде маленькие дети.
В этом опыте жизни без семьи так ясно становится, что существенного значения она в моей жизни и не имела, и то, что казалось, то только казалось: оно чисто внешним образом закрывает мою эгоистическую холостяцкую природу.
10 Ноября. Распутин поехал в Ставку. Ухудшение положения Думы. Жировая комиссия.
12 Ноября. Окулич сказал, что если Протопопов будет министром торговли, то он уйдет, и, значит, я пропал. Так, наконец, я на собственной шкуре испытываю, что значит смена министра. Он сказал, мы заволновались, а он нас
успокаивает:
— Вы останетесь.
13 Ноября. У Руссо мечта доходила до такой степени, что иногда пробовала жить физической жизнью: иногда Руссо занимался тем грехом, который монахи называют «рукоделием», что, в сущности, представляет собою не что иное, как безумную попытку мечты доказать свое физическое существование. Эта мысль пришла мне в голову во время заседания одной из нынешних бесчисленных продовольственных комиссий, которые представляют собою сплошное рукоделие. В этой комиссии говорили о недостатке жиров, был один член комиссии, большой пессимист, который пространно излагал нам жировую безвыходность. Другой оптимист: инструктирование, мощность России, заповедные уголки. Росла, росла мощность, мы были увлечены и... вот тут я как раз и подумал о Руссо: у него была Мечтательность так {1 нрзб.), что иногда хотел расстаться со своей духовной природой и коснуться физической жизни, и в том и состоял грех {1 нрзб.} мечты, что он залетал не в свою сферу. У этого чиновника мечта росла, росла, встал он со стула когда хотел показать мощность России, Протянул к окну руку и провел указательным пальцем, и Мы были готовы уже принять проект, но тут у него вышло Нечто: у него была привычка щелкать пальцем указательным
237
и большим, скажет и вдруг — щелк! Так он и тут вел вел пальцем и вдруг — щелк! Мы были поражены, и он сконфуженно вдруг остановился. Щелк! и все кончилось и дальше нет ничего.
4 Декабря. Причина войны есть причина происхождения власти. И такой возникает вопрос, что и никогда не кончится война, а промышленность к ней приспособится. С другой стороны: если бы кончилась война, то тем ясней стало видно по людям, что сейчас же начнет собираться другая. Время, когда понимание войны историческое перешло в понимание психологическое: первое понимание дает представление о последней войне, второе — в бесконечность.
5 декабря. О Распутине. Наглые глаза. Руку поглаживает — женщина все
испытывает. В этой среде только про это и думают. А так правда ли, что большая
часть нашего времени проходит под влиянием
пола? В этом ошибка Розанова. Потому общественники его и ненавидят. А
если так, то как характеризовать остальное: труд в обществе себе подобных для, добывания пищи, честолюбия и прочее.